Два отчерка

Стало не слышно тиканья часов, висящих на стене, значит, я снова увлёкся своими мыслями и глубоко ушёл в себя. Не виден даже стол, - только белое полотно бумаги, кончик ручки и буквы, исчезающие в пелене, не успев появиться. Сегодня я снова пишу, и собираюсь написать два коротких рассказа. Сначала хотел написать трилогию, но  быстро спохватился, что три – слишком банально. Между двумя и четырьмя выбрал два, ибо на четыре у меня мыслей не хватит, а отбросить часть мыслей гораздо проще, чем придумать. Не подумайте, я не графоман, и пишу я не ради славы. Мне не понятны люди, которые мечтают, чтобы известность пережила их. Я не такой, я бы хотел пережить свою славу, даже если она будет вечной.

Неожиданно резко вернулось осознание реальности, будто кто-то выдернул меня из сна. Как обычно в таких случаях, понимание причины пришло не сразу. В дверь стучали. Я подошёл и громко спросил: «Кто?» Тишина за дверью не ответила. «Опять хулиганы», - миролюбиво подумал я и отправился к столу. Не успел я сесть, как постучали вновь. «Кто?» - вопрос был в два раза громче. И опять мне ничего не ответили. Пренебрегая безопасностью, я распахнул дверь. Увы, на меня укоризненно смотрел только пустой лестничный пролёт. Закрыв дверь, я решил проявить хитрость и остался подле двери в прихожей. «Удивительно, - думалось мне – почему я не слышал топота по ступенькам?» Я прижался к двери ухом и телом и стал слушать… Тишина.

Три коротких удара едва не оглушили меня, я вздрогнул, но продолжал молча слушать. Мой слух обострился до такой степени, что я был уверен: теперь-то таинственный хулиган никуда не убежал, иначе бы я услышал. А значит, он стоит под дверью. Постепенно я стал различать лёгкое сопение. «Ага! – похвалил я себя за хитрость – Гость выдал себя дыханием.» Спустя несколько мгновений, до моего уха дошли глухие, но частые постукивания. «Это бьётся сердце человека, затаившегося за дверью. Значит, он тоже прижался и чего-то выслушивает!» Неожиданно осознав этот факт, я отпрянул от двери. И лишь сделав несколько глубоких вдохов, понял, что я слышал своё дыхание и биение сердца. Ждать больше было нечего, и я рванул дверь за скользкую от моего пота ручку на себя.

С лестничной площадки потянуло прохладой с кислым запашком кошачьей мочи, и слабые лучи солнца, пробившиеся сквозь грязное стекло, подсветили виртуозно заплясавшую от поднятого сквозняка пыль.